– Карта есть? – Матвей был не настроен на спор, а потому тут же вернул разговор в деловое русло.

– А то, – тут же обрадовался хозяин раритета. – Да я всю Русь по пачке "Беломора" объехал!

Вопреки своим словам Степаныч споро раскладывал на капоте довольно подробную карту Петербурга и окрестностей, тут же протягивая своему собеседнику заточенный до состояния иглы карандаш.

– Начинаем отсюда, – карту украсил крестик, расположившийся неподалеку от их нынешнего местоположения, после чего идем вот так по прямой, а затем закручиваем расширяющую спираль вот так. Ясно?

– Вполне, – бодро рявкнул будущий водила.

– Тогда вперед, – просто скомандовал Матвей. – Слушаем мои команды, меняем маршрут, если понадобится.

– П**дец, – отреагировал молчавший с самого появления в "Берлоге" незваного гостя Кирилл, держа в руках часть рукоятки двери, которую он только попытался открыть.

– Тебе, – хмуро отреагировал Степаныч, недобро хмуря брови – Я здоровье моей Ласточки ценю поболе твоего! Дай сюда!

Выхватив обломок, их новый союзник стал сердито сопя устраиваться в салоне.

При его габаритах места хватало впритык.

Глава 16

Глубокий вдох через нос, длииинный выдох через рот…

Повторить…

Я спокоен и собран… Эмоции отсутствуют… Я автомат… Чувств нет… Мысли плавно текут…

Перед глазами Матвея словно в старом кинотеатре пробежали кадры последних событий. С того момента, как шприц воткнулся в бедро, мир словно покрылся красноватой дымкой, а восприятие воспарило над улицами шумного города, над домами и потоками машин, между которыми ловко лавировал Степаныч, попыхивая "беломориной".

Огнем пылал артефакт на пальце, а парень пытался ощутить связь капли крови Ольги Демидовой с самой девушкой. Сколько клятв ему пришлось дать службе безопасности ее Рода страшно подумать. Однако сейчас тот самый случай, когда частичку плоти, полученную во время визита к Шаману использовать можно и нужно.

Шире…

Восприятие охватило еще большее пространство грозя сжечь центральную нервную систему юноши потоком мусорных ощущений – отголосков чужих эмоций, желаний, страхов и возбуждения.

Еще шире….

Боль… Словно десятки раскаленных игл вошли в подушечки пальцев Матвея. Набатом в виски стучала мысль "Хватит! Остановись! Прекрати это немедленно!". Но парень терпел, чему свидетелем были брызнувшие из глаз слезы и прокушенная в безуспешных попытках сдержать рвущийся откуда-то из разрываемого болью словно когтями хищного зверя нутра.

Вдох и выыыыыдох…

Очистить голову от воспоминаний.

Однако же как ярко стоят перед удары по щекам – следствие попыток Кирилла и Степаныча вернуть его в сознание, больше похожие на экстренную реанимацию.

Спокойствие…

Нега…

Тьма….

Удар! Медитативная безмятежность Матвея вновь подернулась рябью воспоминаний о том, как его сердце вновь стало биться, а легкие самостоятельно прокачивать кислород. Еще удар, и вот он уже перхает тягучей слюной на подтаивающий питерский непостоянный снежок, пытаясь унять пожар в груди. Степаныч не мелочился. Спасительный для сердца удар, вновь запустивший "моторчик", едва не переломал парню ребра. Видимо, и взаправду плох был. Не до марципанов…

Спокойствие…

Вновь спокойствие…

Кончики пальцев на руках и ногах покалывает приятным теплом, а внизу живота спиралью закручиваются тугие потоки энергии, что в нужный момент пружиной выбросят тело юного мага навстречу неизвестности, а пока спокойствие.

Никаких эмоций…

Словно посторонний зритель в своем же собственном теле Воронцов с интересом в который раз наблюдал за лицом представителя Демидовых.

– Нашел?!

Покачивание головой вновь навеяло ощущение недавно пережитой боли, но сейчас, внутренним взором, все воспринималось куда более спокойно.

– Значит, упустили, – треснул лопатой-ладонью по ноге Степаныч. – С**лись, суки, из города…

Легкий кивок вызвал лишь головокружение.

– Отдыхай, – занятый совсем другими мыслями Степаныч, уделил толику внимания и парню. – Ты держался семнадцать минут. Это… много.

Простые слова, но сколько за ними оттенков. Тут тебе и легкое удивление, совсем небольшое беспокойство из разряда "еще б и этот не сдох", и даже толика малая чего-то слегка напоминающего уважение. Все это раскладывалось на составные части перед его внутренним взором легко и естественно.

Вдох, выыыдооох…

Зачем он это сделал? Ведь мог бы просто отпустить Степаныча. Возможно, гвардия Рода Демидовых справилась бы лучше… И не пришлось юноше извращаться в медитации, готовя тело к одной единственной акции.

Всего-то и стоило промолчать.

Не смог…

А почему?

Сложно врать, когда перед своим же внутренним оком ты словно на ладони. Матвей так и заявил Самому-Себе-Наблюдающему-Со-Стороны: "Да хер его знает!".

Не промолчал.

Пальцы правой руки вмиг конвульсивно дернулись, чуть глубже впиваясь подушечками в нагретый ладонями рифленый пластик.

Это был жест отчаяния.

Из той серии, когда готов совершить самую большую глупость, лишь бы не терпеть муки бездействия. Едва Степаныч понял, что толку от поиска привязки в городе не будет, а еще чуть-чуть, и некий жнец просто отъедет в закрома Серой Дамы, как машина была остановлена, а еще находящийся в сознании экипаж приступил к реанимации. Матвей же парень крепкий – выкарабкался, но поражение признавать не собирался. Возможно, если бы у него была возможность взвешено подойти к ситуации, то… Впрочем, химический шторм в крови не оставлял разумным решениям ни малейшего шанса! У них было еще целых три часа до прибытия группы Демидовый, за которые можно было предпринять еще одну попытку. И Воронцов даже представлял, какую именно! Отчаянные времена требуют дурацких решений. Впрочем, иногда и глупые решения приводят к нужному результату. Успокаивая себя этой мыслью, парень сделал очередную глупость из разряда тех, что жизнь могут сделать ярче, но, увы, значительно короче! Воронцов выбрал один из контактов в телефоне и легонько ударил подушечкой большого пальца по иконке вызова. Ждать долго не пришлось.

– Слушаю, – на третьем гудке раздался донес до уха динамик телефона бодрый ответ.

– Здравствуйте, Кирилл Евгеньевич, – вежливо начал Матвей. – Матвей Александрович Воронцов беспокоит. Могли бы вы уделить мне толику вашего времени?

– Конечно, полагаю вы бы не стали звонить, если бы вас к тому не подтолкнули действительно серьезные обстоятельства, – Воронцов почти как наяву увидел, как скривилось лицо собеседника, но надо отдать ему должное – звонивший сразу послан не был. – Полагаю, что вопрос срочный, а потому предлагаю обойтись без светского шаркунства. Слушаю вас внимательно.

Вот как.

– Сегодня Родом Волоконских была похищена Ольга Григорьевна Демидова, – спокойно и почти без эмоций начал Матвей. – Прошу вас выступить посредником в переговорах между мной, и Родом Волоконских.

– А род Демидовых? И на каком основании вы поведете… диалог?

– По праву жениха! Демидовы присоединяться к нашим переговорам, если сочтут это уместным.

– Что мешает вам самостоятельно связаться с Родом Волоконских?

Матвей глянул на Степаныча, но тот лишь покачал всклокоченной головой.

– Волоконские не идут на контакт.

– Матвей Александрович, а почему я должен помогать вам?

Наконец собеседник задал самый скользкий вопрос. Сработает ли "заготовка"?

– Полк, – четко и раздельно произнес юноша. – У нас есть информация, что известный вам князь, не заручившись достаточной поддержкой своего рода, привлек к исполнению… своего плана бойцов Кавалергардского полка. Вы понимаете, что это может значить для всего подразделения. Я вовсе думаю, что вы своей кровью охраняли границы Руси вовсе не для того, чтобы по возвращении увидеть уничтожение полка только из-за амбиций одного, давайте говорить прямо, необстрелянного юнца. Юнца, который готов пожертвовать боевыми товарищами всего лишь ради интриги. Вы действительно считаете, что есть причины, оправдывающие ТАКУЮ жертву?